2 В.Л.Телицын Е.Н.Козлова Российская кооперация Что это было Очерки

32

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

П.Ж.Прудон (1809-1865) — французский публицист и идеолог анархизма— полагал, что так называемый «проект прогрессивной ассоциации» лежит в основе всей системы экономических построений. Реформистские антиреволюционные идеи Прудона, высказанные в «Философии нищеты» (1847), вызвали критику Маркса («Нищета философии»), особенно идеи создания при государственной поддержке «народных банков», которые с помощью «дарового кредита» помогут беднейшим слоям обзавестись собственными средствами производства и стать ремесленниками. Пру-дон выступал также автором идеи «обменного банка» для «справедливого» сбыта продуктов труда, мирного переустройства общества путем реформы кредита и обращения. Осуществление этого плана он предполагал возложить на правительство, несмотря на свои анархические позиции по отношению к государству.

Этьен Кабе (1788-1856) — французский публицист, представитель утопического коммунизма, член тайного общества карбонариев, активный деятель революции 1830 г., редактор газеты «La РориЫге», автор утопического романа «Путешествие в Икарию» (1840) — был сторонником социалистических идей, общности имущества, противником частной собственности. По совету Оуэна он создал в Америке коммунистическую колонию «Икария» (вскоре она, правда, распалась). Известность в обществе приобрел спор Кабе с Консидераном (1808-1893), французским социалистом и последователем Фурье, по вопросу о том, — какая из двух «партий» — «икарийцы» или «фаланстерийцы» — более облагодетельствовала человечество. Кабе даже предложил организовать публичные прения, чтобы узнать, «где будет слаще пить и есть — в Икарии или в Фаланстерах?»73

Внимание социалистов, проявлявших интерес к кооперативному движению, было направлено в основном на ассоциации. «И Оуэн, и Сен-Симон, и Фурье придумывали, изобретали новый общественный строй так, как механик изобретает новую машину», — писал М.И.Туган-Барановский74.

Уже упоминавшийся Бюше выработал в 1830 г. устав производительного товарищества, по которому треть чистой прибыли отчислялась в «неделимый капитал» с тем, чтобы снабдить орудиями производства новых членов и обеспечить организацию новых ассоциаций. Благодаря развитию ассоциаций, считали теоретики социализма, пролетариат должен был овладеть производством и вырвать его из рук капиталистов. Ассоциации Бюше не привились и во Франции, а те, что сохранились, трансформировались в замкнутые колонии.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

33

Промышленный бум сделал очевидным тот факт, что победить капитал «жалкими средствами» невозможно. Французский социалист Луи Блан выдвинул идею производительных ассоциаций на средства государства. Революция 1848 г. дала ему возможность осуществить идею на деле. В 1848 г. Центральный комитет производительных ассоциаций был преобразован в Общество объединенных рабочих коопераций, которое создавало по округам Парижа свои комитеты, устанавливавшие связи с «национальными мастерскими» — своеобразной «организацией труда посредством ассоциаций, ликвидирующих эксплуатацию человека человеком». Но созданные национальные мастерские потерпели полное фиаско, они были изначально — в силу оторванности от реальной экономики — обречены.

С окончанием первого мирового экономического кризиса (1860-е гг.) увеличиваются масштабы хозяйственной деятельности городской и сельской кооперации. Кооперативные принципы, закрепленные в уставах, способствовали увеличению масштабов хозяйственной деятельности, и кооперация становится притягательной для рабочих, стремившихся получить финансовую подпитку от государства.

В год основания Английского общества оптовых закупок (1863) немецкий философ Фердинанд Лассаль (1825-1864) опубликовал свое знаменитое письмо, адресованное комитету Лейпцигско-го конгресса, в котором утверждал, что потребительные общества совершенно не способны улучшить положение рабочего класса. Лассаль призывал рабочих к политической борьбе как средству заставить правительства приступить к планомерной организации производительных ассоциаций. Лассаль положил начало социал-демократическому движению в Германии, став одним из основателей Всеобщего германского рабочего союза (1863-1875), развивая идею производительной ассоциации и возлагая большие надежды на кооперативные объединения. Основной пункт программы Лас-саля — мирный парламентский путь общественной эволюции, с помощью создания производительных товариществ и государственное кредитование последних. Последний вопрос Лассаль поставил перед германским канцлером Бисмарком. Политические партии Германии участвовали в образовании рабочих артелей, кооперативных, ссудных, потребительных и производительных обществ, ведущих, по мнению их созидателей, к освобождению труда от «господства капитала».

На конгрессах I Интернационала выдвигалась идея организации кооперативов и в национальном масштабе. На Женевском

34

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

конгрессе Генеральным советом Интернационала была предложена составленная Марксом резолюция о кооперации: «Мы рекомендуем рабочим заниматься гораздо больше производительными товариществами, чем потребительными лавками. Эти последние касаются лишь поверхности современного экономического общества, тогда как первые подкапывают самые основы его».

Программа Интернационала оказала влияние на социально-экономические мероприятия Парижской Коммуны, руководители которой попытались осуществить ее применительно к кооперативному производству, в частности, используя возможности Комиссии труда, промышленности и обмена. Лео Франкель, возглавлявший комиссию, руководствовался теорией научного коммунизма и советами Маркса и, согласно Декрету Коммуны от 16 апреля 1871 г., передавал бездействующие предприятия в руки кооперативных обществ.

В1872 г. Гаагский конгресс Интернационала говорил о расколе в рабочем движении. Он коснулся и кооперативного движения. Н.П.Гибнер писал, что с середины XIX в. кооперативы Франции, Германии, Италии, Бельгии распались на разные политические, отчасти религиозные партии и движения, причем непонимание доходило до открытой вражды.

Внимание социалистов и коммунистов переносится на политическое движение пролетариата, отметая возможность использовать кооперативные ресурсы. Во Франции, «обетованной земле производительных ассоциаций», гедисты (сторонники идеолога социализма Жюля 1ёда) привели на социалистическом конгрессе (Марсель, 1879 г.) резолюцию против кооперации, возлагая большие надежды на партийную борьбу и революцию. В 1899 г. ганноверский партийный съезд социал-демократов вынес резолюцию: «Партия заявляет, что по вопросу об учреждении кооперативных обществ она остается нейтральной, она считает, что учреждение этих обществ, поскольку для этого имеется благоприятная почва, может улучшать материальное положение своих членов, она видит в этих обществах, как, впрочем, и во всякой организации рабочих для защиты своих интересов, школу, в которой рабочие могут научиться вести самостоятельно свои предприятия. Но она отказывается признать за ними самостоятельное значение для освобождения рабочих от цепей наемного рабства».

Между тем, развитие потребительской кооперации шло быстрыми темпами: было основано Общество оптовых закупок в Гамбурге (1894), создан французский кооперативный союз (1885), образована биржа социалистических кооперативов (1895). В Анг

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

35

лии в этот период почти все потребление рабочего обслуживалось кооперацией. Р.Вильбрант рассматривал потребительные общества как «социализм без классовой борьбы», мечтал сделать «из потребительных обществ социал-демократическое дело», придавал этому явлению «национальное движение»'3.

Известный швейцарский кооператор Б.Коллин утверждал, что «в деле постепенного преобразования общества, великой помощницей в хозяйственной области является ассоциация..., во... всеобщем потребительном обществе лежит корень свершенного переворота и изменения наших хозяйственных отношений. Работник, производящий полезное для своих близких, должен иметь средства жить, а не нуждаться в необходимом», однако «он не должен односторонне обогащаться за счет самых необходимых потребностей. Вот где центр тяжести вопроса о потребительных обществах»7'1. Коллин, страстный поклонник Р.Оуэна, рассматривал потребительные общества как некое универсальное средство, посредством которого можно перевернуть мир. Подобную позицию поддерживал Стефан Гиевинд (1855-1904), видевший в кооперации средство решать социальный вопрос: перейдя в руки потребителей, кооперация, как рассчитывал Гиевинд, встанет на почву создания промышленных предприятий, чья прибыль пойдет на социальные нужды и возвратный капитал.

Мощное развитие потребительной кооперации и недостаточно внимательное отношение к ней со стороны социал-демократии вызвало появление «школы чистых кооперативистов», которая видела в потребительной кооперации панацею от всех зол, самодовлеющее средство для уничтожения наемного труда, путь в обетованное царство кооперативизма— нового социального строя, основанного на началах солидарности, братства и любви. Основатель Нимской школы Ш.Жид (1847-1932)— выступил на международном конгрессе потребительных обществ в Париже с речью «Кооперация как экономическая программа», положив тем самым начало кооперативизму, а с 1886 г. возглавил «Союз потребительных обществ Франции». Движущей пружиной экономического производства кооперативизм признавал прибыль, которая пошла бы на расширение производства, а не извлечение (прямое распределение) прибыли. Секрет экономической «революции» Жид видел в переходе управления капиталом, а кооперация выступала средством уничтожения экономических и торговых конфликтов.

Генрих Кауфман (1864 -?), с 1900 г. возглавивший Общество оптовых закупок, редактор «Еженедельного бюллетеня», а с 1903 г. Центральный союз потребительных обществ, рассматривал эти

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

последние как силу, способную преобразовать современный хозяйственный строй. Он признавал независимость кооперативного движения от профсоюзного и политического, уделяя большое внимание идеологическому воспитанию членов кооперативов.

На кооперацию с надеждой взирали и лидер правых германских социал-демократов Э.Бернштейн, и крайне левая Р.Люксембург, рассматривая ее как непосредственный путь к социализму, как социалистическую ячейку, развивающуюся в капиталистическом обществе. Еще в 1860-е гг. рабочие кооперативные организации Франции под влиянием I Интернационала (руководителями его кооперативной секции были Эжен Варлен и Бенуа Малок) стали очагами социалистической пропаганды. Среди них выделялись потребительное общество «Домашнее хозяйство», сеть кооперативных столовых «Котел», производственные кооперативы переплетчиков. Через тридцать лет, в 1894 г., во Франции действовало 942 кооператива (300 тыс. человек), которые рассматривали себя не иначе, как «рассадниками социализма».

Цезари де Поп, один из основателей Бельгийской социалистической партии, отстаивал идею о том, что рабочая кооперация является одним из средств социалистического переворота и социалисты должны участвовать в создании кооперативных ассоциаций.

В 1890-х гг. в связи с обострением социального вопроса интерес к кооперации вновь возрос. Между правыми и левыми социалистами развернулась настоящая борьба за руководство кооперацией. В начале XX в. в ней победили правые социалисты и представители так называемого «кооперативного социализма», отвергавшие принципы классовой борьбы, смотревшие на кооперацию как на средство, дающее возможность мирным, парламентским путем преобразовать капитализм в общество «всеобщего равенства».

Под руководством социалистов кооперация все теснее переплеталась с профсоюзным и рабочим движением, становилась инструментом в политической борьбе. Социалист признает существование любого явления внешнего мира в той мере, в какой способен оправдать свое представление о нем. Провозгласив главным пунктом своей программы свободу, социалист не в состоянии осуществить ее, не признав частной собственности, отчего никакой вид социализма не может дать свободы. Либерализм, напротив, защищает все виды собственности.

Еще в 1880-е гг. шел поиск средств к проведению в жизнь принципа коллективной собственности на средства производства.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

37

В 1878 г. рабочий конгресс, состоявшийся в Лионе, в условиях развернувшейся борьбы между сторонниками коллективизма и коо-перативизма, предложил рабочим организациям найти средства к проведению в жизнь принципа коллективной собственности на землю и орудия труда. В 1879 г. конгресс коллективистов (т.е. социалистов) в Марселе принял лозунг «Земля и все орудия труда должны принадлежать обществу и коллективу», отвергнув лозунг кооперати-вистов, отстаивавших право независимой собственности — «Земля крестьянам!», «Фабрики рабочим!» Позже большевики осуществили на деле лозунг коллективистов об общественной (государственной) собственности на средства производства.

Еще участники I Интернационала отмечали: для того, чтобы кооперация могла достигнуть своей цели — освобождения всех работающих масс, — необходимо, чтобы все виды земли и капитала превратились в коллективную собственность. Первый шаг— кооперация, второй — национализация. До тех пор, пока этого не будет, кооперация будет «раздавлена всемогущей конкуренцией больших капиталов и большой поземельной собственностью». Случайные же ее успехи можно рассматривать как результат удачи коллектива счастливцев. Выгода же кооперации в том, что она приучает работников объединяться, организовываться и учиться управлять собственными делами.

В теории и на практике исторически сложились два подхода к определению роли кооперации. Ярким выразителем этого разделения явился Ф.В.Раффайзен (1810-1888), заложивший в основу кредитной политики сельскохозяйственного населения принципы взаимопомощи, круговую поруку, спонсорский капитал, локальность группы, бесплатный труд в товариществе. Г.Шульце-Делич (1808-1883), основатель кредитования ремесленных единоличных предприятий, напротив, делал ставку на заинтересованность отдельных людей (принцип «самопомощи»), творческих производителей.

МА.Бакунин дал свою оценку состоянию кооперации в Европе. Отказывая будущему кооперации в России, он подчеркивал, что и в Европе рабочие не должны обманываться насчет ее результатов, а среди сельского населения они будут «как песчинки в степи, как капли в море»77.

Международный конгресс социалистов в Копенгагене (1910) открыл новый этап во взаимоотношениях социализма и потребительной кооперации. Были высказаны разные мнения (Жорес и Эльм, например, рассматривали кооперацию как элемент «социального преобразования», признавали ее нейтралитет и независимость от революционных партий). Конгресс провозгласил коопе

3»

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

рацию «третьей составной частью рабочего движения», признав, что потребительные общества помимо непосредственных материальных выгод, имеют и более важные цели:

— увеличение силы пролетариата путем уничтожения посредников и создания собственного производства, зависящего только от организованных потребителей;

— улучшение условий жизни рабочих;

— воспитание в рабочих организаторских навыков и, таким образом, помощь им в подготовке демократизации и социализации средств производства и обмена.

Конгресс принял во внимание, что кооперация сама по себе не в состоянии осуществить цель, преследуемую социализмом, — завоевание политической власти для коллективного присвоения орудий труда. Поэтому он приглашал всех социалистов и всех членов профессиональных союзов к совместному участию в кооперативном движении, чтобы развить в нем коллективистский дух и помешать уклонению кооперативов от их истинных задач. Проект резолюции российской социал-демократической делегации копенгагенского конгресса о кооперативах призывал: «Неустанной социал-демократической пропагандой и агитацией внутри союза содействовать распространению идей классовой борьбы и социализма среди рабочих масс»78.

Итак, потребительская кооперация в лице социалистов добилась признания.

Резолюция международного социалистического конгресса в Копенгагене — программный документ, определивший отношение социалистических партий к рабочей кооперации. Последующие партийные документы признали кооперативное движение в деле защиты и обслуживания экономических интересов как одну из форм массовой организации пролетариата и стояли за использование кооперативных организаций в качестве опорных пунктов легальной социалистической работы, «пока власть не завоевана».

В России формулы копенгагенской резолюции подверглись значительному видоизменению. Первый пункт резолюции о «Задачах и принципах рабочей кооперации», принятой I Всероссийским съездом рабочей кооперации (1-7 августа 1917 г.) гласил: «Рабочая кооперация, не являясь формой нового социального строя, не уничтожая противоречия интересов между объединенными рабочими потребителями, с одной стороны, и классом собственников-предпринимателей — с другой, является одной из основных форм международного движения в его стремлении к социализму». Следует отметить, что нигде в мире не существовало отдельно рабочей

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

39

кооперации, этим объяснялась подмена понятия «кооперация» «рабочей» кооперацией, которая и объявлялась «третьей формой рабочего движения».

Международный кооперативный конгресс в Гамбурге (1910), прошедший под знаменем идеологических устремлений, записал в уставе Международного кооперативного союза (пункт 5), что кооперативы «кроме непосредственной практической пользы, которую они приносят своим членам, особенно важны теми хозяйственными принципами, которые положены в их основу, и всеобщее распространение и применение которых содействует преобразованию капиталистического строя». Секретарь союза Ганс Мюллер отмечал «внутреннее духовное родство между интернациональным рабочим движением и интернациональным кооперативным движением, поскольку последнее воплощается в Союзе неоспоримо. Не может быть также более речи о том, чтобы кооперативный интернационал принципиально противопоставлять Интернациональному социализму рабочих организаций, как это первоначально имели в виду...»79 На первых конгрессах нередко раздавались речи, направленные против социализма, и сам союз рассматривался как противовес против увлечения широких масс последним.

Значение потребительной кооперации возросло к 1909 г., и «эта эволюция еще далеко не закончилась и после войны, предстоят изменения в области внутренней организации в отношении характера деятельности», писал десятилетие спустя К.А.Пажитнов80. В 1913 г. в столице Шотландии Глазго состоялся самый многочисленный на тот момент форум — IX кооперативный конгресс. Кооперативные организации, созданные в идеологических целях, показали полную несостоятельность, однако руководимая политизированным Международным союзом кооператоров европейская кооперация, как считает ряд современных исследователей, еще долго оставалась в «плену идеологических устремлений».

В рядах российских кооператоров не было единства взглядов на движение, но большинство придерживалось мнения, что оно есть форма социальной борьбы, «социальное движение современности». Такие элементы традиционализма, как соборность, артельность и коллективизм (характерные для русской кооперации), оказались особенно привлекательными для российской интеллигенции, пораженной вирусом социалистических экспериментов и рассматривавшей кооперацию как некий альтернативный капитализму путь развития экономики и общественных отношений. Еще в 1848 г. В.А.Милютин писал, что «формула, при

40

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

думанная пролетариатом, все его теоретические и практические попытки развития и осуществления ее составляют единственную сущность европейской истории XIX в., и что экономической ассоциации предстоит сделаться представительницей всех общественных интересов и поглотить в себе все то, что выражалось до сих пор формулой государства»81.

Оценивая положительное значение потребительной кооперации как проявления самостоятельности и активности рабочих, Маркс предупреждал о крайней ограниченности возможностей кооперации, делая вывод, что важнейшей задачей рабочего класса, его «великой обязанностью», является завоевание политической власти. Он подверг критике мысль о том, что к социализму можно прийти через кооперацию82, хотя и соглашался с утверждением, что значение кооперации возрастает по мере активизации общественного движения. Поэтому Маркс определял социалистический строй как результат революционных завоеваний, как строй объединенных кооперативных товариществ, которые «организуют национальное производство по общему плану». Энгельс рассматривал кооперацию как промежуточное звено, где «собственность ассоционированных производителей» составляет фундамент социалистического строя, развивал мысль Маркса, указывал, что «потребительские и производственные кооперативы доказывают на практике полную возможность», что «производство в крупных размерах... осуществимо при отсутствии хозяев»83.

Ленин придерживался того же мнения: «Пока власть остается в руках буржуазии, до тех пор потребительные общества — жалкий кусочек, никаких серьезных перемен не гарантирующий, никакого решительного изменения не вносящий, иногда даже отвлекающий от серьезной борьбы за переворот»84. Отношение Ленина к кооперации было переменчивым — в зависимости от политической ситуации. Изменение оценок шло параллельно с критикой народников, меньшевиков и эсеров — за проповедь некапиталистического пути России к социализму через кооперацию, за подмену классовой борьбы кооперативным строительством, за придание кооперативам революционной роли8Г'.

Согласно ленинскому пониманию основ кооперации, она — очаг пропаганды, одна из форм «организации трудящихся в борьбе против капиталистического строя». «Социал-демократы должны содействовать устройству различных рабочих обществ, например, потребительных, заботясь об этом неуклонно в том, чтобы всякие рабочие общества служили очагом именно социал-демократической пропаганды, агитации, организации»86. «Навыки, приобретаемые

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

41

рабочими в потребительных обществах, очень полезны, спора нет. Но поприще для серьезного приложения этих навыков может создать лишь переход власти к пролетариату»87. До свершения революционного переворота кооперация рассматривается как школа коллективизма.

Программным документом, определившим отношение пролетарской партии к рабочей кооперации, стала ленинская статья «Вопрос о кооперативах на Международном социалистическом конгрессе в Копенгагене». В соответствии с политическими установками разрабатывались документы и установки партии относительно кооперации.

Резолюция V Лондонского съезда РСДРП (1907) раскрыла роль кооперативов в деле защиты и обслуживания экономических интересов рабочих масс. ЦК РСДРП (март 1908) принял резолюцию о кооперативах, где потребительные общества признавались одной из форм массовой организации пролетариата. VI Всероссийская конференция РСДРП (Прага, 1912) проголосовала за использование кооперативных организаций в качестве опорных пунктов легальной социал-демократической работы.

«Все участники, все работники потребительных обществ состояли на учете охранки, — писал один из корреспондентов "Союза потребителей". — И она оправдывала подобное отношение, ибо кооперативное движение является одним из обходных способов использовать легальные возможности. И стоит ли теперь спорить с этим. Пожалуй, взгляд охранников на кооперативное дело является правильным»88.

В 1916 г. Департамент полиции Министерства внутренних дел направил местным жандармским управлениям «Записку о кооперативном движении», где сообщалось, что «среди возникших повсеместно кооперативных учреждений сгруппировались представители... левых партий, которые всемерно вовлекают кооперативы на путь политической борьбы».

За несколько лет до появления этой «Записки», в 1908 г. состоялся I Всероссийский съезд кооператоров, который социалисты попытались превратить в «трибуну» для критики существовавшей в России политической системы89. Недаром среди делегатов съезда «засветились» будущие «столпы» социалистического направления российских оппозиционеров и его радикального крыла— большевизма: Ларин, Скворцов-Степанов, Малиновский, Посников, Чернов, Соколов, Прокопович, Кускова, Поссе и пр. В 1913 г. на II Всероссийском кооперативном съезде социалистические лидеры выступили со своей классовой программой.

42

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

После захвата власти большевики обратили свой взгляд на кооперацию как на аппарат распределения. «Большой аппетит» на кооперацию пришел, когда Россия захлебнулась от голода в результате радикальных большевистских экономических и политических экспериментов. Кооперация использовалась как средство социалистических преобразований, а кооперирование населения рассматривалось как форма общественных отношений. "Социалистическое общество есть одно большое потребительное общество с планомерно организованным производством для потребления», — указывал Ленин90. Это была искусственная попытка внедрения кооперативного начала в экономику. Кооперативные предприятия являлись социалистическими, «если они основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, т. е. рабочему классу»91; кооперация превратилась в орудие социалистического строительства, предназначение которого — «превратить всех граждан данной страны поголовно в членов одного общенационального или, вернее, общегосударственного кооператива», — такова была установка вождя революции92.

В 1920-е годы при Коминтерне по инициативе большевиков была создана кооперативная секция. Таким образом, оформилось революционное коммунистическое направление кооперативного движения. III Конгресс Коминтерна (Москва, 1920) поставил перед революционной кооперацией две задачи: 1. Помощь трудящимся в их революционной борьбе за завоевание политической власти; 2. Помощь в деле социалистического строительства там, где власть уже захвачена. «Кооператив, если он охватывает все общество, в котором национализированы фабрики и заводы, есть социализм»93.

Так утопическая идея мировой экономической борьбы эволюционировала в революционную. Состоявшаяся в Москве в 1924 г. II Международная кооперативная конференция поддержала идею создания при руководящих органах коммунистических партий Германии, Норвегии, Франции, Чехословакии, Швеции, Швейцарии отделов, предназначенных для работы коммунистов в кооперации. В том же году левые (революционные) кооперативы объединились в союз и приступили к изданию «Кооперативной газеты».

Вывод о возможности и целесообразности использования кооперации для социалистического преобразования сельского хозяйства, организации производства и обмена признавали не только большевики. Умеренные социалисты считали кооперацию «новым организационным началом» народно-хозяйственной системы (Н.П.Гибнер), верили, что совокупность их усилий «даст в будущем

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

43

торжество воодушевивших их идей» (Н.П.Баллин), что душу кооперации «вдохнул» социалистический идеал, а ее «характер... определяется общественным строем»94.

В представлении социалистически настроенной интеллигенции учение о всеобщей уравнительности тесно переплелось с кооперативной мыслью, которой были посвящены работы социалистов-утопистов Оуэна, Фурье, и др. «Под западной цивилизацией понимаются чаще всего системы, уже отвергнутые западной наукой, и факты, наиболее прискорбные в западной действительности», — признание это принадлежит Н.Г.Чернышевскому, страстному проповеднику и защитнику идеи ассоциации95.

Вопрос о переносе идей кооперации и социализма из плоскости теории в область практики был решен уже Февральской революцией. Первый же послефевральский кооперативный съезд одобрил «вхождение представителей кооперации во Временное правительство "для налаживания продовольственного вопроса" и образование "внепартийных" советов крестьянских депутатов».

В послеоктябрьский период российские теоретики кооперации пересмотрели свои прежние представления о социализме, дали сравнительный анализ отечественной кооперации на разных этапах ее развития, подтвердив тем самым старый тезис: «Только случайность совпадения развития ассоциации в Западной Европе с политическим движением придала им беспокойный щекотливый характер»96. Поставили они и вопрос о разграничении понятия «кооперация» в радикально-утопическом (социалистическом) и либеральном толкованиях97.

Основной мотив российских кооперативных теорий — «устремленность в социалистическое будущее». До Февраля 1917 г. у кооперативной теории не было прямой и непосредственной связи с хозяйственной практикой (исключение, пожалуй, составляли земледельческие общины типа «Криница», эти островки социализма с принудительной внеэкономической структурой, влачившие жалкое существование). Однако после нее ситуация изменилась. Создание Совета Всероссийских кооперативных союзов, мощного идеологического центра и управленческого аппарата в лице Центросоюза — центра российской кооперации, выступление российских кооперативов с политической программой во время выборов в Учредительное собрание, их экономический и политический союз с Временным правительством — тому свидетельство.

44

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

Что такое кооперация ? (Продолжение)

Кооперация — форма осуществления личных и одновременно коллективных интересов. Социальное значение ее в творческой деятельности человека и общества огромно. Государство же должно определить свою меру участия в организации этого коллективного процесса, и, прежде всего, в законодательном признании существования этой формы самоорганизации.

11ервое потребительное общество было создано еще в 1696 г. Даниэлем Дефо. Он был не только создателем потребительных обществ, но и автором других смелых но новизне идей: плана грандиозной реформы банковской системы, создания страховых обществ, осуществления программы государственного социального страхования, проекта развития кооперативных товариществ для взаимной помощи, пенсионных касс и проч. «Торговый кодекс» Дефо — специальное наставление купечеству, проникнутое джентльменским духом, провозгласившее принципы частного бизнеса, отказа от прибыли любой ценой. Эти наставления стали составной частью, так называемых «рочдельских кооперативных принципов».

В 1769 г. в Фенуике, в 1777 г. в деревне Гован и в Бирмингеме были созданы потребительные общества; в 1795 г. в Гулле возникло первое кооперативное предприятие, получившее — 16 лет спустя, юридические права.

В 1775— 1815 гг., с разрешения и при поддержке властей ряда английских городов, были созданы кооперативные мельницы и хлебопекарни. Это движение было вызвано эксплуатацией интересов покупателей пищевых продуктов со стороны предпринимателей и мелких торговцев. Как писал один из знатоков английского кооперативного движения, «с появлением многочисленного населения вокруг фабрик Ланкашира и Йоркшира, рудников и гончарен северных графств и Мидлэнда... предпринимателю пришла мысль распоряжаться расходами «рук» рабочих... Он сделался домовладельцем и лавочником, стал назначать цены съестных припасов и наемную плату за помощь, вычитая то и другое из недельного заработка рабочего». Кооперативные объединения, таким образом, возникли как форма экономической защиты, причем задолго до того, как теоретики и филантропы пришли к идее использовать кооперацию в идеологических целях. Потребительные общества продемонстрировали свою жизнеспособность и превосходство над производительными ассоциациями.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

45

«Не Коббет и не Оуэн "изобрели" политическую, профилактическую и кооперативную форму борьбы, сами рабочие в отчаянных попытках улучшить свое положение нашли способы и методы, противопоставили индивидуальной силе капиталистов организованную силу масс», — писал М.Ромм98. Налет идеологии в этом мнении налицо, однако с ним сложно не согласиться. Прав он и в том, что «когда же нашлись, наконец, люди, решившиеся отдать свои знания, энергию и влияние делу пролетариата, они убедились, что начало уже положено, организации созданы, и им оставалось только усовершенствовать их внутреннее строение, углубить и расширить сознание рабочих масс, создать печатную и устную пропаганду» .

Необходимо подчеркнуть, что предшественниками их в этом деле были не те кооператоры, которые вызвали под влиянием Оуэна кооперативную волну 1827-1834 гг., а рабочие Англии и Шотландии, основавшие между 1769-1815 гг. потребительные лавки и мукомольни, которые строились на принципах потребительной кооперации и предвосхищали тот путь, каким она пошла на основе практического опыта.

В свою очередь, движение 1827-1834 гг. породило 800 кооперативных объединений, а «позвоночным столбом этого движения являлись потребительные общества», служившие источником накопления средств ремесленным товариществам для приобретения сырья и орудий производств. На этом движении, наряду с утопизмом Оуэна, лежал отпечаток цеховых устремлений ремесленников. Параллельно с появлением в 1827-1834 гг. огромного количества потребительских обществ, стремительно развивалось и столь же стремительно погибало движение, направленное на создание производительных ассоциаций.

Зародившись в середине XVTII в., потребительная кооперация очень медленно и равномерно развивалась до так называемой «эпохи рочдельцев». Без поддержки богатых филантропов, без идейного руководства образованных идеологов, получая насмешки, она медленно, но неуклонно развивалась, будучи подлинным «плодом» самодеятельности масс.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Кооперация как «памятник идеологической борьбы»

«Социал-демократические партии в России по тактическим соображениям сочли полезным использовать кооперацию, как полезное орудие для достижения своих целей, и превратить ее в прислужницу социализма».

А.Н.Анцыферов

«Грандиозные успехи потребительных обществ привели многих социалистов к мысли, что потребительные общества должны разрешить и весь великий социальный вопрос современности».

М.И. Туган-Барановский

Идея социализма как явление мировой истории, зародившись в Европе (где общественные отношения стояли на новых, капиталистических, экономических основаниях), не имела больших последствий для России XIX в. В 1825 г. социальные вопросы в России не были, как в Европе, доминирующими. Однако к началу 1840-х гг. идеи социального утопизма (под маской более конкретного термина «ассоциации») стали модной темой в кругу немногочисленной тогда еще разночинной интеллигенции. Но в первой половине XIX в. почвы для постановки эксперимента в России не существовало. Лишь реформа 1861 г. остро поставила вопрос о социальных преобразованиях. Экономическая жизнь направлялась в новое русло...

Социалистические идеи витали в воздухе, внедрялись российской интеллигенцией в общественное сознание, отягощенное общинным образом жизни и менталитетом. «Социалистические идеи насыщали общественную атмосферу»,— подчеркивал

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

47

М.И.Туган-Барановский100. Кооперацию рассматривали как новое явление в экономической науке, как универсальное средство решения всех социальных вопросов. Однако огромная роль государства, отсутствие гражданского общества, социальное неравенство — все это тормозило построение новой системы экономических отношений. Лишь с началом столыпинских реформ кооперативное строительство в России становится одним из факторов экономической и общественной жизни: расширились теоретические представления о сфере хозяйственной деятельности, кооперация как общественное явление становится все более притягательной для политизированных умов.

В преддверии революционной ситуации, общественных схваток и столкновений идеологий лидеры российской кооперации возлагали надежду на то, что «перевес и победу получит исключительно экономическая сила, рационально собранная, социально дисциплинированная, общественно-кооперативно воспитанная», — это признание российского экономиста Л.М.Пумпянского в эмиграции выглядит достаточно откровенным: кооператоры в лице ее руководителей рвались к власти101.

I. Революционные демократы (1840-1860-е гг.)

Идея общинного социализма и перехода к нему посредством крестьянской общины получила широкое распространение в 1840-60-х гг. Сторонники теории крестьянского социализма — А.И.Герцен и Н.П.Огарев — сформировали основные постулаты новой идеологии: сочетание отечественных традиций самоуправления с западными достижениями, идеей социализма и политической демократией. Община, согласно рассуждениям Герцена и Огарева, — это живая организация помощи слабым, ограничивающая возможности сильных. Общинный социализм — самоуправление организованных в общины тружеников при посредничестве чиновников: «Начинается третья фаза христианства— истинная, человеческая — фаланстерство» (из переписки Герцена и Огарева).

В центре теорий общинного социализма — идея ассоциации. Община — переходная форма к ассоциации, а от ассоциации шел прямой путь к социализму — новой системе хозяйствования. Союз капитала и труда рассматривался сквозь призму социалистических воззрений.

Тайная революционная общерусская организация «Земля и воля» выработала программный документ «Что нужно народу?»,

48

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

определила пути к его осуществлению. Опорой в утверждении идеи ассоциации стала надежда на мощное крестьянское движение. Артели и кооперативные мастерские рассматривались как залог будущего социального преобразования России, как первооснова коллективной собственности и коллективного труда — «общества взаимного вспомоществования».

П. Революционные народники (1870-1880-е гг.)

В народнической теории идея ассоциации занимала главенствующее место. Производственные сельскохозяйственные кооперативы и промысловые кооперативы рассматривались как экономическая организация жизни нового общества, а крестьянская община — как зародыш социализма. Путь достижения поставленных задач — свержение самодержавия, народное правление, перевоспитание личности на коллективистских началах «взаимопомощи».

Пробуждение социалистических инстинктов у русских крестьян — стихийных социалистов, испокон века делающих все «обществом», было заложено в программу, разработанную теоретиком анархизма П.А.Кропоткиным и поддержанную террористкой-индивидуалисткой Софьей Перовской.

III. «Либеральные» народники (1890-е гг.)

Они отказались от революционной борьбы. Путь к некапиталистической индустриализации они усматривали в развитии «мелкого народного производства» (кустарной промышленности), кредитных учреждений, сбытоснабженческой кооперации, предполагая, тем самым, закрыть капитализму вход в Россию.

Идея артельности вылилась на этом этапе в практику кооперативного движения. Артель рассматривалась «как подготовительный материал для развития высших форм ассоциационного труда и отношений»102.

Идея артельности развивалась в трудах многочисленных представителей «либерального народничества (В.В.Воронова, НА.Карышева, Н.К.Михайловского, С.Н.Кривенко, Г.П.Сазонова, П.А.Соколовского, Н.Ф.Даниельсона, В.П.Воронцова, Ф.А.Щедрина, А.А.Николаева, А.А.Исаева, позже — А.В.Меркулова, С.С.Мас-лова). «Общинники» — экономисты Воронцов, Карышев, А.С.Пос-ников почитали крестьянский «мир» за идеал. Артельная форма рассматривалась как производственная ассоциация: семейная артель— как тин «кустарно-производительной ассоциации», «коопе-

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

49

рация» — как способ объединения усилий отдельных хозяйств и образования «крупных производительных сил»103.

IV. Либеральные демократы (1870-1880 гг.).

Эти представители либеральной российской элиты (А.В.Яковлев, князь А.И.Васильчиков, братья Лугинины) рассматривали кооперацию как некое универсальное средство в деле улучшения жизни крестьян и трудящихся масс вообще. Позже Яковлев писал: «У нас развитие ассоциаций было многими ошибочно возведено в идеал, и мы, увлекаясь примером Западной Европы, стали заимствовать ассоциацию, думая, что можем взять ее как цель. Проповедуя ассоциацию, мы думали, что если достигнем устройства ассоциаций, то достигнем высшей степени благосостояния и поставим народ на идеал экономического счастья. Но если бы мы хорошо вникли в вопрос, что такое западноевропейская ассоциация и что такое артель, то мы убедились бы, что как ассоциация, так и артель суть только средства. Если бы мы обратили внимание на это, то не прошло бы столько лет бесплодной пропаганды ассоциации, пропаганды, не имевшей никаких положительных результатов, кроме некоторых весьма печальных увлечений»104.

Либералы-кооператоры (С.В.Маракуев, А.С.Изгоев, Л.М.Пумпянский) рассматривали ассоциации как мирное движение к улучшению положения рабочего класса.

V. Кооперативные социалисты (1900-е гг.)

Идея кооперативного социализма — «гегемонии потребителя» — была выдвинута Э.Пфейфером (1865) в Германии. Далее эти мысли развил Ш.Жид (так называемая «Нимская школа», 1900), который утверждал, что в экономической жизни должен властвовать потребитель, потребительную кооперацию надо рассматривать как важнейший вид кооперативного движения.

Последователями Пфейфера и Жида можно по праву считать Б.Лаверна и Э.Пуассона, отстаивающих лозунг: «Все для потребителя, все через посредство потребителя», автора «аграр-но-кооперативной модели социализма» В.В.Сухомлинова, сторонников русского кооперативного социализма В.Ф.Томомианца и К.Пажитнова.

5о

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

Кооперация как технология социализма

«Теория хозяйственной организации есть лишь техника социализма».

С. Франк

«Развитие капитализма ведет к концентрации производства и пролетаризации населения, а соответственно, растет значение пролетарских кооперативных организаций. Поэтому грандиозные успехи потребительных обществ привели многих социалистов к мысли, что потребительные общества должны разрешить и весь великий социальный вопрос современности. Теперь потребительные общества являются огромной экономической и социальной силой».

М.И. Туган-Барановский

«Кооперация подготовляет политический путь к социалистическому строю... Требования кооперации по всем вопросам общественного и политического строительства государства не могут разниться от соответствующих общих программ социалистических партий».

А.В. Чаянов

Кооперативная идеология, получив развитие в Европе в первой половине XIX в., постепенно, как составная часть идеи социализма, приобретала социальное содержание. Надежды возлагались на способность человеческого разума решать все проблемы на путях «социальной инженерии» с помощью механизма социального администрирования, посредством установления уравнительно-экономического строя. Утописты отстаивали идеи торжества уравнительных хозяйственных интересов, равновесия производства и потребления, прав и обязанностей. На бескомпромиссной критике существующего социального устройства радикалы выстраивали теорию социализма на кооперативной основе.

Российское осмысление кооперации сводилось к убеждению о возможном разрешении всех социальных проблем на путях коо

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

51

перативного строительства. Сторонники этой точки зрения оставались во власти социального идеализма, идей мирного вживания в новую хозяйственную систему. Идеализм их отчасти базировался на убеждении, что «человечество дошло до сознания, что социалистическая форма общежития есть лучшая форма»103. Западная кооперативная идея с «русским акцентом» стала составной частью философии народнической интеллигенции, опирающейся на «организованный общественный разум». Произошла подмена понимания кооперации как сочетания капитала и труда, где «кооперативный принцип не противоречит политической экономии» (Ч.Марриот), пониманием ее как некоего «социального идеала»100, о котором говорили, как о модели будущего общественного устройства.

Идея социализации общественных отношений заняла одно из центральных мест в российской общественной мысли под именем «ассоциация» (кооперация). Уравнительные идеи, предполагавшие незамысловатые решения сложных общественных проблем, обладали притягательной силой. Какими факторами определяется общественное развитие? Общественная жизнь отличалась большей сложностью, нежели частная, и потому, по мнению Г.В.Плеханова, «в ней еще более заметна относительность понятия о причине и следствии»107. Общество не способно измениться, если изменения не подготовлены экономически, психологически и культурно.

«Социал-демократические партии в России по тактическим соображениям сочли полезным использовать кооперацию как полезное орудие для достижения своих собственных целей», — писал А.Н.Анцыферов, исследуя природу и сущность кооперации108. Основной источник любой социалистической доктрины — утопическая вера в возможность идеального справедливого общественного устройства путем организации всеобщей системы управления. «Кооперация» — не самоцель, а средство, метод достижения поставленной задачи светлого будущего», однако «абстрактная возможность еще не есть конкретная вероятность» (Г.В.Плеханов).

Культ декабристов, отрицательное отношение к самодержавию, единение с маргиналами, оппозиционные настроения, — вот та духовная атмосфера, тот нигилизм, который порождал неспособность к творческой созидательной деятельности, культивировал социально-политические воззрения российской интеллигенции.

Борцы за «народное счастье» боготворили эфемерное будущее, презирая настоящее, в центре их ненависти — материальные ценности и те, кто их создает. Пренебрежение к нормальной, естественной жизни — естественная черта российских радикалов.

52

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

«Вся Россия читала с удивлением во время процесса кара-козовцев, что подсудимые, владевшие значительным состоянием, жили по три, по четыре человека в одной комнате, никогда не расходовали больше, чем по десяти рублей в месяц на каждого, и все состояние отдавали на устроение кооперативных обществ, артелей, в которых сами работали. Пять лет спустя тысячи людей, цвет России, поступали так же», — отмечал ПА-Кроиоткин1"".

Такие кооперативные общества, создаваемые для пропаганды идей социализма, не имели ничего общего с истинной кооперацией, в основе которой лежит идея создания, преумножения «обычных» материальных благ.

Утопические изобретения Запада, подхваченные в России, не прижились в Европе. Заслоном им стала здесь позитивность мышления западноевропейского обывателя, прагматический подход к жизни, его внутренняя уравновешенность, способные обеспечить естественное понимание хозяйственных целей. Европа твердо стояла на позициях демократии и рыночных отношений. Российская же политизированная интеллигенция не освоила азов хозяйственного мышления, не была готова к рациональному построению основ экономики. «Обожествление будущего», презрение к настоящему, к порядку, зашоренность в рамках «иллюзии собственной роли» — таковы специфические черты «интеллектуального» портрета российского радикала, никогда не выражавшего интересы большинства. Радикально настроенная часть интеллигенции испытывала потребность в массе как в участнике общественного спектакля. Народу отводилась роль массовки в деле достижения поставленной цели.

*

Содержание понятия «кооперация» по-разному трактовалось социалистами и практиками кооперативного движения. Социалистические построения в Европе ограничились экспериментами Оуэна, Фурье и ряда других утопистов, не слишком сведущих в вопросах экономики и политики. Российский опыт участия кооперации в политических играх также не мог дать положительного результата.

В XIX в. под социализмом понимали все, что угодно. Герцен почитал его основой нового строя с опорой на русскую общину, живую организацию помощи слабым, ограничивающую своеволие сильных. Общинный социализм рассматривался и как свободное самоуправление организованных тружеников.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

53

В 1849-1850 гг. были оформлены принципы народнической идеологии — сочетание отечественных традиций самоуправления с «западными достижениями» — идеями социализма, политической демократией. В 1860-е гг. Чернышевский прямо призывал: «Мы требуем заведения общественных фабрик, мы требуем заведения общественных лавок» («Молодая Россия»). «Товарищества трудящихся», «вот что нам нужно», они — прототип русской общины, основные ячейки общества, совокупность которых должна составить общинную Русь.

Экономическая практика воплощения идеи социализма имеет печальную историю. Если политическая экономия есть наука о народном богатстве, то главный принцип кооперации — отказ от прибыли — весьма привлекателен для уравнительной теории социализма.

Неудивительно, что развитие кооперативной мысли проходило под знаменем утверждения социалистической идеи. Это была одна из попыток внедрения утопических воззрений в экономическое учение. Кооперативная теория предполагает переход от одной общественно-экономической формации к другой мирным путем. Это — одна из попыток связать социологию с экономикой.

В 1900-е годы была предпринята попытка осуществить идеи кооперативного идеализма в рамках экономических исследований (А.И.Чупров, В.П.Воронцов и др.), объединив усилия ученых и политиков с целью подведения «экономического основания» под т. н. «коонеративизм». Параллельно шел поиск алгоритма деятельности бюрократического аппарата управления всей хозяйственной жизни, программы новой системы хозяйствования, планомерной организации труда на всеобщую пользу. Правда, еще либеральные демократы 1860-70-х гг. первыми сделали практическую попытку обозначить путь мирного социального развития (В.Ф.Лугинин, кн. А.И.Васильчиков, А.В.Яковлев, Н.П.Колюпанов). Либеральная доктрина, как и народническая, искала опору своим действиям в экономическом и правовом содействии государства, что порождало психологию социального иждивенчества.

Основу экономической формы социалистической идеи ассоциации (кооперации), наряду с артельной и общинной, составляла общественная собственность, идея планового производства и потребления, так называемая «народно-общественная экономика». «Политэкономия трудящихся» предлагалась на смену «теории капитализма». Н.Г.Чернышевский тщетно пытался доказать преимущество новой системы хозяйствования, экономического превосходства нового строя над старым. Вопрос о научности социализма

54

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

с точки зрения экономики его слабое звено. Факт этот признавал сам Энгельс, оговариваясь, однако, что ситуацию нельзя исправить, не взяв в руки механизм действия. Таким «рычагом действия» и была объявлена кооперация.

Стержень экономики — рацио, здравый смысл, этот простейший социальный элемент личности — был отброшен социалистами, которые желали управлять от имени идеи. В мировой истории известны два способа управления: внеэкономический и «рыночный». Критерий рацио — практика жизни. Социализм — антиэкономическая категория, как форма человеческого сосуществования она — нежизнеспособна, поскольку не признает объективной истины: форма государственной власти, законодательный процесс теснейшим образом зависят от экономики. «Население все погибнет от экономически безрезультативного труда». (А.Платонов), а «закон господства — экономический закон» (немецкая поговорка). Кооперативный идеал с позиции русского социализма отличался разнообразием форм, которые можно рассматривать как попытку подвести новые экономические отношения под старые основания. Разномастность понимания явления кооперации и ее идеала можно усматривать в сочетании традиционализма (соборность, артель-ность, коллективизм) и элементов капиталистической системы (рынок, товарно-денежные отношения, индивидуальное паевое участие). Роль кооперации рассматривалась с разных позиций — экономических, социальных и политических. Отношение же к кооперации вытекало из всей системы (часто противоречивой) экономических взглядов представителей того или иного политического течения. Ключевым был при этом вопрос, является ли кооперация средством борьбы с надвигающимся капитализмом110.

Организационно-хозяйственная школа экономической мысли представляла кооперацию как форму хозяйствования. Идея «овладения рынком», «обобществления капитала» вытекала из общих представлений об организации хозяйства при социализме. Слияние мелких производителей и потребителей в единую «систему кооперации» на пути социализации общественных отношений должно было, в теории, помочь «овладеть массами» (так считали социалисты.

Кооперативные идеи, согласно социалистическому подходу, не могли иметь самостоятельного содержания, «оплодотворялись» социалистическим идеалом; а частный капитал кооперативной организации должен был трансформироваться в общественный и создавать неделимое общественное достояние. Капитал выступал не в положении хозяина, а в положении слуги, предназначенно

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

55

го «служить инструментом, находящимся в распоряжении труда» (В.Пекарский). Как считали в начале XX века, «путем кооперации перестраивается экономическая мотивация, и подготавливаются элементы более совершенного экономического строя на началах общественности» (М.Соболев). «Кооперация — не то одна из хозяйственных форм, не то нечто вроде "антильва", возникающая исключительно против той или иной "имманентной хозяйственной формы"», — замечал В.Вольский, критиковавший установки социалистов1".

В разных концепциях социалистического толка — аграрно-кооперативной, артельной, организационно-производственном направлении, трудовой теории народников, и проч. — кооперации отводилась роль орудия борьбы, ячейки будущей системы, «белого коня социализма» для вхождения в общество социального равенства.

Новый термин «кооперативизм» получил в Европе значение не только как средство осуществления некоторых улучшений, но и как программа общественного обновления. По своему содержанию он был близок к социализму первой половины XIX в. Основателем новой системы являлся Ф.Бюше, который не ставил радикальной цели — замены существующей системы, не стоял на позиции создания совершенно новых отношений, а полагал, что образование своеобразных кооперативных ячеек в недрах капиталистической системы приведет к улучшению жизни беднейших слоев общества. Отвергая классовую борьбу, Бюше рассматривал кооперацию как мирное средство обезвреживания капитализма. Ш.Жид, который был последователем Бюше, писал, что кооперативизм «начинают употреблять те, кто в кооперации видит не только средство осуществления некоторых улучшений, но и целую программу общественного обновления»112. Из этого следует, что кооперация рассматривается как некий эволюционный путь движения общества к социальной уравнительности. Сходство кооперации с социализмом заключается в недовольстве современным экономическим устройством. Восприятие кооперации как третьего пути между социализмом и капитализмом — «свободного мирного пути построения социально обустроенного общества эволюционным путем из недр капитализма» — также шло от непонимания самой ее сути, поскольку конечная цель кооперативизма и в этом случае сводилась к замене капиталистического строя «более разумным и спокойным» порядком.

Сторонниками подобных идей в России выступали Пажитнов и Тотомианц. Пажитнов занимался разработкой теоретического основания, ставшего базой для объединения всех видов «ко

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

оперативного движения» в «единую социально-экономическую» систему113. Он же определял кооперативизм как научную теорию, изучающую тот своеобразный мир, который народился и существует в недрах капиталистического строя в виде многих десятков тысяч кооперативных ячеек, и те изменения, которые последние производят в этом строе 114.

Какова суть идеологии, которой была проникнута кооперативная мысль России на разных этапах ее становления? Идеалами ее оставались Оуэн и Чернышевский. В кооперативной прессе, а также на обложках многих отчетов потребительных обществ печатались портреты вождей кооперативной утопии, указывающих на будущее «царства кооперации».

«...Ты хочешь видеть, как будут жить люди..., — смотри, вот новая Россия! Видишь, все пространство с севера уже кипит молоком и медом!»11'. «С вершин мысли и знания увидишь чужие страны, широкие дали»116. Устремленность в будущее и жертвенность — не экономические категории. Неудивительно, что кооперативная идеология развивалась в отрыве от практики. Причина подобного рода социального зашоривания крылась не только в отсутствии точного и всеобъемлющего понимания кооперации. Последняя привлекала своей общественной средой, близостью самой идеи улучшения социальных отношений.

Российская кооперативная мысль, представлявшая широкий спектр оценок и мнений, как признавал уже в 1927 г. Чаянов, не создала, однако, единой теории кооперации111.

Общее направление российской кооперативной мысли, ее стержень, можно определить как социализацию общественных отношений. В.Хижняков (дореволюционный деятель кооперации, товарищ министра внутренних дел Временного правительства, позже сотрудничавший с большевиками) писал: «Кооперация, развиваясь, приближает социализм, образуя потребителей и производителей, постепенно вытесняет посредников капиталистов и на место частного капитала ставит общественный капитал, организует потребление и производство на общественных коллективных началах.., являясь для трудящихся средством борьбы с эксплуатацией капитала, она при соответствующих политических условиях служит путем к новому справедливому хозяйственному строю — к социализму»118.

Кооперативная идеология претерпела мало изменений, она всегда оставалась эстетически оформленной идеей мирного вживания в социализм, в общество, окрашенное идеями социального равенства и братства с централизованной системой управления.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

57

В этом плане небезынтересен анализ взглядов на кооперативную идеологию ряда экономистов, «исповедующих» социализм. М.И.Туган-Барановский вводил вопрос о кооперативном идеале в русло теоретического исследования, утверждая, что «наука и утопия... не являются противоречащими понятиями».

Путь в утопию, в никуда, представлялся путем в будущее с позиции науки. «От утопистов Маркс получил (не говоря уже об остальном) самое важное и ценное — социальный идеал. И лишь в свете этого идеала Маркс мог выработать свое замечательное учение о законах капиталистического развития», — писал Туган-Бара-новскийш. Чуть ранее, в 1898 г., в своем докладе «Статистические итоги промышленного развития России» он утверждал, что русская действительность вполне соответствует схеме Маркса.

А.А.Исаев (1851-1919) — сочувствовавший социализму экономист, социолог, статистик, возлагал надежды на реформы и переход к мировому равенству, минуя капитализм. Идеал Исаева был близок к народническому направлению экономической мысли (А.И.Чупров, И.И.Иванюков, Н.А.Каблуков и др.). Социализм в понимании Исаева оставался совокупностью свободных кооперативных хозяйств. Выступая защитником общины как «драгоценной принадлежности русского народного хозяйства», он решительно высказывался за промысловые артели, промышленные товарищества и кооперативы, предполагая, что формы мелкого народного хозяйства облегчат мирный переход к социализму, который он понимал не как определенный общественно-государственный строй, а как наиболее приемлемую форму хозяйствования.

Конечной целью кооперативной деятельности, по мнению другого теоретика, А.В.Меркулова, является социалистическое общество. Задачей же социализма, по мнению Меркулова, является «реорганизация всего социального уклада, цель которого — уничтожение рабства, насилия, угнетения, нищеты и несправедливости, идеал которого — царство Божие на земле, светлое царство труда, гармонии и любви». Весной 1917 г., когда в России рухнула монархия, Меркулов призывал кооператоров «внимательно и беспристрастно оценить общественно-историческое значение кооперации, попытаться оформить кооперативную идеологию общественной эволюции». «Кооперация, — настаивал он, — является одной из ветвей общественного движения, подготовляющих социалистический строй. Сущность кооперации — борьба с торговым, промышленным и финансовым капиталом и постепенное обобществление самых разнообразных отраслей народного хозяйства... Если кооперация, не

5»

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

сомненно, является частью социалистического движения, то в чем же ее основная особенность, отличавшая ее от социализма партийно-политического?... отличительная особенность кооперации — ее творческий характер и органичность... Объект деятельности кооперации — сама жизнь, всею своею работою она изменяет не только формы, но и самое существо, самое содержание социального уклада».

В отличие от радикалов, веривших в социальный переворот, совершаемый путем захвата власти, Меркулов идеализировал «творчество жизни и эволюционный характер ее изменения», полагая, что именно в них — «сущность кооперации, берущей новые позиции лишь тогда, когда почва для завершения действительно готова...»120.

Еще один теоретик кооперации А.А.Николаев усматривал в кооперативном движении новую социальную силу, «создающую новые социальные отношения и озаряющую социальные массы новыми свойствами. Кооперация нередко рассматривается не только как орудие, при помощи которого достигается хотя бы частичное переустройство современного общества в его капиталистических рамках, но и как могучее средство, при помощи которого в будущем реализуется социалистическое общество»121. Николаев готов согласиться с утверждением одного из мэтров русской революции в том, «"что уже самый факт уничтожения частной собственности на орудия труда (земля, фабрики, пути сообщения, капиталы и проч.) должен заставить общество выступить на совершенно новый путь, что он должен вызвать полный переворот во всем производстве — как в его целях, так и в его средствах, что как только земля, машины и все остальное станет считаться общей собственностью, все ежедневные отношения между людьми должны будут подвергнуться существенному изменению"»122.

Теория кооперативного реформизма представляла собой «широкий социальный взгляд», ставила целью создание общества социальной гармонии и любви. Кооперация же росла количественно и качественно, перекрещиваясь с различными идейными течениями, а потому ключевой становилась проблема единства кооперативного дела. В этом вопросе выделялись две стороны: материально-организационная и идеологическая. Первая предполагала необходимость связать кооперативные ячейки «в единую систему кооперативных учреждений» — дело очень трудное. Вторая задача — единство кооперативной идеологии, когда «в ярком свете единой, общей и всеобъемлющей идеи кооперации покажутся совершенно неважными существующие различия и противоречия

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

59

классовых, видовых и областных интересов». Один из тормозов на этом пути усматривался в националистических настроениях ряда регионов, усматривающих в попытках объединения «централистическую каверзу», отмечал в 1917 г. «Союз потребителей», публикуя отзывы своих корреспондентов. «Нет единой общей идеологии кооперации, настолько устойчивой и убедительной, чтобы захватить в свой круг и разнообразие интересов, и в то же время переварить, ассимилировать разнородные течения социально-политической мысли, далекие друг от друга, как небо от земли...»123. Так, программно, определялись цели и задачи кооперации в связи с отношением русского общества к революциям, реальным и гипотетическим.

Истинное действующее лицо кооперации — народ — не всегда понимало роль интеллигенции в кооперативном деле. Усаживая интеллигентов «на почетные места за большой стол», мужик все же полагается на практическую сметку в хозяйственных вопросах, «со вниманием выслушивает, что она говорит и советует, но далеко не во всем следует этим советам», — заметил как-то один из старейших русских социалистов Н.В.Чайковский124.

«Любовь к дальнему» в кооперативной идеологии имеет большее значение, чем «любовь к ближнему», — в этом интеллигенция видела одну из причин недопонимания народом усилий кооператоров — и теоретиков и практиков.

Суммируя высказывания теоретиков кооперативного дела, можно провести итоговую черту: «Все народы сольются в одном кооперативном хозяйстве.., любовь и братство будут царить на земле, и дети в кооперативных школах с удивлением будут изучать в истории, что когда-то вражда и ненависть разъединяли народы, что еще совсем недавно была возможна мировая война» (из журнала «Объединение», 1915). Мечта о мировом господстве кооперативной культуры, «по крайней мере, в теории приобретала очерченные контуры: повсюду наступит время, когда труд перестанет быть рабом капитала, а станет хозяином мирового хозяйства»125. «Кооперативные организации... являются одновременно эмбрионами и школой социализма для трудящихся», они должны войти в социализм усовершенствованными и приспособленными механизмами к требованиям социализма в совокупности с другими формами организации для осуществления функций, отведенных им в социалистическом обществе, «кооперация в области учета и распределения явится краеугольным камнем для построения экономических отношений в социалистическом государстве», — так рассматривал кооперацию К.И.Морозов126.

6о

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

Несмотря на все нюансы определения целей кооперации127, само разнообразие оценок и мнений, как и втягивание в политические выступления, преувеличение роли кооперации в социальном преобразовании бесплодно распыляло ее силы, а попытки обоснования единой концепции приводили к противоречиям между взаимоисключающими доводами.

В практической же работе кооперация все более испытывала идеологическое влияние власти своего «Секретариата».

Е.Н.Трубецкой, наблюдая рост кооперации в Калужском уезде, отмечал, что будущая Россия растет и крепнет вместе с ростом кооперации: «Мы присутствуем при росте будущей буржуазно-демократической России», «по своему существу и складу одинаково чуждой как идеалам объединения дворянства, так и социалистическим мечтаниям. Крестьяне приобщаются к благосостоянию и собственности, им есть, чем дорожить, что охранять. Эта сила будет неизбежно совершенствовать общественный строй, проводить радикальные социальные реформы в обществе, обманув при этом ожидания как правительства, так и социалистических партий»128.

Характеризуя кооперацию как «важнейшее из всех современных общественных движений», Трубецкой отмечал, что крестьянство, улучшая с ее помощью свое благосостояние, защищало собственные интересы, которые не имели ничего общего с интересами различных партий.

Экономист и знаток кооперативного дела И.В.Емельянов писал, что тепличные условия совершенно разложили кооперацию, а планетарные цифры видимых успехов вскружили голову ее руководству. Пришлый элемент после марта 1917 г. поспешил добить кооперативное дело «навязав ему функции аппарата для переустройства старого мира на социалистический лад». Емельянов придерживался мнения, что кооперация как организация — структура хозяйственная, не должна быть подвержена политическим увлечениям, «ее функции — удовлетворение хозяйственных нужд и потребностей своих членов». «Принято думать, — писал он,— что кооперация ведет к изменению существующего строя, к замене его социалистическим, по мнению одних, или чем-то средним между социалистическим и кооперативным, по мнению других. Это род политической пропаганды, но не научное обоснование положения». Типичными образцами политической пропаганды кооперации Емельянов считал мировоззрение Туган-Барановского, Прокопо-вича и Чаянова. Критикуя использование кооперации в политических целях, Емельянов предлагал сконцентрировать внимание

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

6l

исключительно на экономике. Поэтому он подходил к кооперации как к хозяйственному феномену:

Кооперация — «здание экономической политики. Она строится на индивидуальности и частной собственности, социализм же отрицает индивидуальную и частную собственность». Кооператив — это объединение хозяйств, вызванное необходимостью приспособления к условиям рыночного хозяйства.

Кооперативное же движение — воплощение идей утопического социализма, предназначенного уничтожить существующий хозяйственный строй. По сути своей оно — орудие политической деятельности и пропаганды124, ничего общего не имеющее с экономикой.

Интерес к кооперации как к экономическому и общественному явлению Емельянов объяснял желанием осмыслить пути выхода из сложной социально-экономической ситуации, как в хозяйственной, так и политической сфере. Он был одним из немногих, кто не поддался увлечению построения социализма или поиска третьего пути. Интерес Емельянова находится в точке соприкосновения капитализма и идей сотрудничества. На этой позиции стоял и Ф.ЕТернер (1828-1906), рассматривавший ассоциацию как «урав-новешивающии элемент социального развития»   .

Осознание, что «никакое хозяйство, а тем более социалистическое, не может быть построено на политических лозунгах», вело к поиску экономических моделей его построения131. На кооперативы возлагалась при этом воспитательная роль: они «приучают не только к ведению хозяйственных дел, но и воспитывают сознание, что в будущем строе... кооперативы... будут определять характер и размеры производства»132.

Величайший вопрос российских теоретиков кооперативного социализма заключался в следующем: имеет ли кооперация тенденцию трансформировать, путем постепенного перехода, капиталистическое общество в социалистическое или нет? Они исходили при этом из представления о классовой сущности кооперации. Но это был изначально ошибочный подход. Кооперация — лишь форма социального вспомоществования в условиях рыночной экономики, хозяйственный механизм. Оттого «идеи кооперации, если и прививались немногочисленным народным группам, то оставались в их представлении как идеи, или же, в лучшем случае, воплощались на практике в учреждении общества потребителей и других кооперативных организаций, не имеющих между собой спайки, не руководимых какой-то одной общей идеей перестройки капиталистического хозяйства в некое иное — социалистическое»133.

62

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

Экономика связана с культурой, но ей чужды утопии и фантазии. Социальная утопия не в состоянии преодолеть организационно-технических барьеров. Мало желания построить дом, надо обладать практическим знанием: невозможно организовать жизнь общества по заранее просчитанной схеме. Здесь не может быть места утопии, а эксперимент чреват тяжелыми последствиями, ибо связан с человеческим фактором.

Но идеологи российской кооперации все более втягивали ее в политическую борьбу, не свойственную этому движению. Они с восторгом приветствовали революцию 1905 г., пытались манипулировать I кооперативным съездом 1908 г. Создание продовольственного комитета (1914), было ни чем иным, как попыткой средствами кооперации реализовать социальный идеал: государственное регулирование процесса распределения. Восторженно был встречен кооператорами Февраль 1917 г.: «От демократических преобразований — к социалистическому творчеству. Эта конечная цель направляет движение трудящихся, раскрывает его верховный смысл»; «Да здравствует кооперативно — объединенный труд! Да здравствует демократическая республика! Да здравствует социализм!»; «Задача кооперативного движения» в результате революционных событий расширялась «под влиянием требований жизни»134, — под такими лозунгами кооперация двинулась к власти.

«Конечно, знамени социалистических партий кооперация водружать не в праве, будучи движением нейтральным. Это не мешает ей расчищать дорогу к социализму своим делом. В действительности всегда будет существовать, при условии оздоровления партийной работы, взаимодействие — кооперация между кооперативным и политическим социализмом, — писал А.В.Меркулов135. «И в самом деле — кому же, как не социализму... надлежит взяться за этот великий подвиг?»136.

Февральские события бросили власть к ногам социалистических партий. «Когда в конце 1917 г. свершилось падение старого строя, господами положения в России, оказались социалистические партии. Все партии, группы, течения и классы, не исповедовавшие социалистического символа веры, с самых первых дней революции оказались на положении подозреваемых в будущем заговоре против свободы, оттеснялись — чем далее, тем быстрее — не только от власти, но и от всякой общественной работы, и все бремя переустройства страны, на новых началах, ее обновления и возрождения в момент потрясений мировой войны приняли на свои плечи социалистические партии, — продолжал Меркулов137, — с уверенностью можно сказать, что и кооперация в их числе».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В чем выражалось это участие? Какие задачи ставила кооперация, увлеченная «силой вещей и логическим ходом событий в деле организации политической борьбы за демократическую республику, деле местного самоуправления за экономические требования социалистической программы...»?138.

Красноречивы заголовки статей кооперативной печати: «Отклонение кооперации в политику», «Политические выступления потребительской кооперации», «Потребительская кооперация и политика», «Государство и потребительская кооперация»139.

А обзор кооперативной печати за 1917 г. достаточно полно раскрывает позицию лидеров российских кооператоров: «потребительская кооперация обладает и является носителем резко выраженного социалистического содержания..., подлинная работа коллективизма, социализма, коммунизма совершается только в стране социалистических партий. Отсюда и кооперация, лишь становясь под руководство партий, может действительно превратиться в силу порядка, социалистического, прямо устремленной к созданию нового мира»140.

Ускоренными темпами готовились кадры для новой системы хозяйствования в духе идей социализма. Поразительными по своей идеологической подоплеке были курсы, читавшиеся теоретиками кооперативизма: «Социализм как новая система хозяйства» (Туган-Барановский, Народный университет им. Шанявского, март-апрель 1918); «Кооперация и социализм» (Туган-Барановский, Высшие кооперативные курсы, июнь 1918; Курсы для подготовки работников в кооперативных союзах, март 1918); «Рабочее движение и кооперация» (М.Л.Хейсин), Курсы для подготовки работников в кооперативных союзах, март 1918; Высшие кооперативные курсы (июнь 1918).

«Социализация, национализация, регулирование народного производства, организация производства, организация потребления и распределения — разве не к тому же стремится кооперация? Да, но кооперация идет к этому своим путем, и только свой путь, путь самодеятельности масс, путь свободного творчества и постепенного эволюционного строительства считает единственно правильным, достигающим цели. И с этого пути она не должна сойти», — определял кооперативный путь «Союз потребителей»141.

Однако недостатки и просчеты социалистического учения обнаружились тотчас, как только его проповедникам судьба дала шанс «ответственно взяться за государственное строительство». «Российская революционная интеллигенция на деле оказалась не в состоянии построить самого бедного здания Государственности.

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

Для этого у нее не оказалось ни реального плана, ни практического умения строителей, ни правильной оценки располагаемых материалов и рабочих сил. Это резкое несоответствие между поставленной задачей и располагаемыми средствами, понятное для атмосферы подполья, повлекло полное банкротство интеллигентской идеологии, когда ей пришлось ответственно взяться за государственное строительство», — писал тонкий знаток российской действительности В.И.Гриневецкий142.

Государственное регулирование снабжения сырьем и топливом стало основой экономической политики Временного правительства в переходный период обустройства России на новых экономических принципах. Кооператоры приняли самое деятельное участие в работе хозяйственных органов этого правительства, поскольку считали, что «работа кооперативов должна сейчас в интересах демократии вестись не только под углом зрения своих чисто хозяйственных интересов, а в направлении удовлетворения общегосударственных, т. е. общенародных интересов»143. Кооператоры стояли на позиции социализации общественных отношений как единой государственной политики, провозглашая: «государственное собирание и распределение всех жизненных благ», «государственную связь классов», «конец господству капиталистической прибыли», «твердую ценовую политику в области продовольственных закупок и промышленных товаров», полную поддержку программ на социализацию в земельных отношениях, поддержку Советов крестьянских депутатов («наказ 242»), национализацию промышленных предприятий.

Исследуя состояние российской экономики на конец 1917 г., Гриневецкий пришел к выводу, что революционное разложение промышленности захватило постепенно все отрасли управления экономикой, подтвердив совершенную несостоятельность централизованного регулирования. Эксперименты Временного правительства он рассматривал, как извращение общественно-хозяйственной действительности, которое привело к падению производства всех отраслей промышленного сектора, развалу железнодорожного транспорта — артерий экономического кровообращения. «Мы побеждены не силой оружия, не мощью врага, а собственной политической незрелостью, некультурностью и духовной слабостью, — писал он. — На ходе всей революции Россия должна была убедится, что социальное perpetuum mobile также неосуществимо, как и механическое».

«Малы и даже отрицательны социалистические достижения социальной революции, отныне эта идеология должна быть

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

изжита. Наряду со многими проблемами, стоящими перед Россией, есть чрезвычайно трудная — восстановить представление экономики в умах не только темных масс, но и более ответственных слоев населения»14"1, — подводил черту Гриневецкий.

Октябрьский переворот стал естественным следствием экономического и политического банкротства, попыткой продолжить революцию уже штыком и декретами при диктатуре пролетариата.

Последовавшие после Гражданской войны голод и разруха вновь заставили большевиков обратить внимание на кооперацию: ей отводилась роль стимулятора в деле оживления хозяйственных связей. Большевистское понимание кооперации сводилось к классовой справедливости, уравнительности в потреблении (как синтезу социалистического идеала и общинной практики), и оценка ее как средства на пути к более радикальным целям. Кооперативная идея вновь совмещалась с учением о социализме и коллективизме145. Рыночные отношения рассматривались как временное явление — «шаг назад, чтобы разогнаться». На практике идеи «чистого социализма» подчиняли себе остальные его модификации. «Ленинский кооперативный план был развит и победоносно воплощен в жизнь Сталиным, — с оптимизмом утверждала Большая советская энциклопедия. — Перейдя на систему работ по договорам с государственными органами, советская кооперация вместе с государственными предприятиями составляет социалистический сектор экономики СССР»146.

Однако идеология, даже кооперативная, не в состоянии была разрешить наболевшие социальные проблемы. «Нужно понять, что великие социальные достижения даются народам только через накопление громадной социальной энергии в виде культуры, общественных навыков и высокого развития производительных сил», — писал В.В.Макаров147.

Экономика, составляющая жизненный базис, определяет жизнь во всех сферах человеческого существования — саму общественную систему, право, культуру, мораль. Опору государства составляет социально активная часть населения, для которого и должны создаваться условия труда. От этого зависит судьба государства. Утопия — это антикультура, насилие над природой, отрицание созданных культурой институтов: человеческих прав и свобод, собственности, семьи. Утопия — это разновидность слепоты.

66

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

Идея ассоциации Н.Г. Чернышевского, как составная часть теории социализма

«Принцип служения науки практике, преобразованию общества является у Чернышевского выражением революционного подхода его к задачам науки».

История русской экономической мысли. Т. 1. Ч. 2. М., 1958. С. 603.

«Страсти русских выкроены по мерке древних народов; все у них напоминает ветхий завет; их чаяния, их муки велики, как их государство».

Де Кюстин

н иколай Гаврилович Чернышевский... В душе этого человека переплелись взаимоисключающие мотивы, эклектический подход к истории России порождал отрицательные результаты. Это прекрасно иллюстрировал интерес Чернышевского в 1840-е гг., например, к вопросам философии, эстетики и литературы, или его попытка защитить диссертацию на тему «Эстетическое отношение искусства к действительности», которая не имела успеха148.

По окончании университета Чернышевский преподавал русский язык и литературу в Саратовской гимназии, затем с середины 1850-х гг. он сотрудничал в «Отечественных записках», став с 1854 г. одним из постоянных сотрудников отдела критики и библиографии журнала «Современник».

Ал. Григорьев характеризовал «Современник» как журнал, «в котором сегодня позволяется ругать, то, что вчера расхваливалось, в котором сегодня скажет дельное слово г. Дружинин, а завтра может быть, г. Чернышевский напишет тьму безвкусных и безобразных литературных ересей»149. До конца 1850-х гг. Чернышевский был мало известен российскому читателю.

В преддверии реформ, оживления общественной жизни, с окончанием Крымской войны, в центре дискуссий о путях развития России, волновавших все слои российского общества, стоял крестьянский вопрос. Чернышевский не занимался аграрной проблематикой: в дни своего детства, протекавшего в доме саратовского протоиерея, он практически не соприкасался с крестьянами1'0.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

67

Вообще, его представления о российской действительности были поверхностны, ограничены забором, стоящим вокруг родительского дома. А потому основным направлением публицистической мысли в статьях Чернышевского 1857-1861 гг. явилась критика капиталистической системы обустройства России и провозглашение новых принципов. Осуществить их должны были «новые люди», появившиеся в российском обществе в середине XIX в.

«Современник» занял «левую позицию». Под влиянием агитации «Современника» в 1862 г. сложилась революционная организация «Земля и воля». Однако усиливающиеся нападки на либерально-демократическое течение, на умеренный «буржуазный» либерализм, даже на взгляд Герцена были резки, бестактны и несвоевременны.

Главный источник нищеты и бедствий народа Чернышевский усматривал в «несправедливом и дурном» распределении благ, а также в нежелании власти улучшать народный быт151. Отношения распределения Чернышевский признавал главной проблемой экономической науки, выступая в этом вопросе учеником «мыслителей-коммунистов» Р.Оуэна и Л.Блана1'2. Осуществление идеи равенства, по его мнению, заключалось в единомыслии — «союзе и братстве» — людей, «соединенных в общества, имеющих общий интерес». Идея общинного братства тесным образом увязывалась с идеей ликвидации собственности, являющейся стержнем теории Чернышевского: «В земледелии братство должно это выразиться переходом земли в общинное пользование; в промышленности — переходом фабричных и заводских предприятий в общинное достояние компании всех работающих на фабрике, на этом заводе»1-"'3.

В условиях развернувшихся в России реформ начала 1860-х гг. встал вопрос о собственности (в первую очередь — земельной). Важнейшим способом его решения радикалы признавали общественную базу производства, базирующуюся на государственной собственности. При этом сохранение общинной собственности они связывали с понятием ассоциации: «Введение начал ассоциации в экономическую жизнь» при общинном землевладении — форма государственного устройства, обеспечивающая юридическую справедливость прав отдельной личности как «стремление к союзному производству и потреблению»134.

Утверждаемый Чернышевским «принцип ассоциации», уживался в его представлении со всякой формою государственного устройства. Ассоциация рассматривалась как некая социально-экономическая категория, «чуждая политических пристрастий». Община — переходная форма, длительный путь «перевоспитания

68

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

личности», к ассоциации (с государственной собственностью при общинном землепользовании), к общинному братству, воплощающему социализм1".

Считая, что проведение в жизнь нового порядка «сдерживается привычками целого народа», Чернышевский предлагал «путем разумного убеждения перевоспитать целые народы», «вселить новое убеждение, и не только вселить его, но и утвердить до такой степени силы, чтобы оно взяло верх над обычаями и привычками». Цена этого перевоспитания — «гигантский труд» и «огромное время».

Община рассматривалась им как переходная форма к принципу ассоциации, поскольку, в отличие от Запада, в России представление «о могущественном народном обычае нашего сельского быта не должно быть утрачено». Право частной собственности, являющееся «существенным содержанием западноевропейской истории», в представлении Чернышевского имеет «вредные следствия...» для «великих источников народного благосостояния» — земледелия и промышленности156.

По мнению публициста, русская крестьянская община — реальная возможность сократить исторический путь приобщения к социализму, минуя частноправовую культуру капитализма. Суть «общинного братства» радикалы видели в «экономическом соединении производителей для труда и потребления», настаивая, что только так «может быть доставлено массе населения материальное достояние». Способ введения «лучшего порядка» требует братской жертвенности. Не в том препятствие «нового экономического принципа», изобретенного в Европе, «что новая экономическая теория еще недостаточно сформулирована наукою: общий принцип ясен для всех, кто хочет делать его», технические подробности никогда не определяются теорией, они делаются практикой, «самим исполнением дела и местными условиями». Введение нового порядка «чрезвычайно затруднено в Западной Европе безграничным расширением юридических прав отдельной личности», предубежденностью против общинных форм157.

Отвергая рациональные принципы экономики — целесообразность, логику, «владычество конкуренции» — Чернышевский тем самым отвергал «естественный экономический порядок, который входит в общество сам собою» и ставил задачу «преобразования экономического устройства искусственным образом». Он отдавал предпочтение «именам знаменательным», «мыслителям действительно великим», например, Оуэну, имеющему сподвижников и продолжателей, «достойных стоять с ним рядом и по гениальности и по благородству стремлений»138.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В своих исследованиях, посвященных книгам А.Гакст-гаузена1и3 и Л.Тенгоборского160, он выступал с «новой обстоятельной апологией общинного землепользования», которое якобы «более благоприятствует успехам сельского хозяйства, нежели частная поземельная собственность». Тем самым Чернышевский силился доказать преимущества общинного производства и потребления в ответ на утверждение либералов о том, что «личная выгода — могущественнейший двигатель всех улучшений, ибо... собственник пользуется всеми выгодами от производимых им улучшений, потому... у собственника больше интереса производить там улучшения, следствия которые долговечны, то есть самые важные улучшения».

Общинное землевладение в представлении Чернышевского — идеал поземельной собственности российского народа. Государству при этом отводилась самая почетная роль в «избавлении своих землевладельческих классов от бедности и бездомности», и, как бы значительны ни были экономические преобразования, замечал Чернышевский, — «не дерзнем мы посягнуть на старинное пользование землями».

Итак, «все, чем владеет и что возделывает для себя поселянин по общему праву, должно быть государственной собственностью и общим владением». Государство в роли собственника выступает гарантом земли, выделяемой каждому гражданину, готовому потесниться с принятием новых членов — «они не ропщут», так как получили землю законным порядком.

Для людей «особенно даровитых» нация оставляет простор на поприще частной деятельности, где они могут выдержать конкуренцию, могут рисковать, где «все предоставлено счастию»161. Земли, возделываемые по принципу частной собственности, выделяются из общего владения пустопорожних, городских, казенных земель, «не состоящих ныне в пользовании крестьян», без права передачи в аренду. Государство здесь владелец, «заимодатель», распределитель общественной земли.

Чернышевский продолжал разрабатывать идеал общинных форм хозяйствования162, говоря о необходимости оградить поселян от земледельческой эксплуатации16'.

«Противоядием от болезни» (новых капиталистических отношений, наступавших на Россию), Чернышевский признал общинное владение «без раздробления на отдельные участки», когда раздел земли заменяется разделом жатвы на поле, «где никто не потерпит обиды». В деле «хозяйственного преобразования» большие надежды он возлагал на «мудрость правительства», охраняющего общинное владение.

7о

РОССИЙСКАЯ КООПЕРАЦИЯ

Отстаивая принцип общинного владения, Чернышевский считал его не только лучшим способом хозяйствования, но и свойством национального быта русской нации'64.

Пропагандируя общинный социализм, Чернышевский решал дилемму: или радикальная реформа «сверху», или крестьянская революция. Отдавая до 1859 г. предпочтение первому пути, он признавал, что «прозорливость законодателей предупреждает ход событий», связывал надежды на реформы'65, увенчанным «счастьем одному начать и совершить освобождение своих подданных»166. Тогда, во второй половине 1850-х, Николай Гаврилович считал революционный способ слишком дорогим для государства: счастлива нация, когда прозорливость ее правителей предупреждает ход событий.

На этом этапе Чернышевский «протягивал руку славянофилам», призывал объединиться на основе протеста против крепостного права167. Чуть позже Чернышевский искал точки соприкосновения с либералами168, выступив сторонником идеи К.Д.Кавелина о гармоническом примирении интересов враждующих сословий. «Неистощимую, вечно живую и свежую почву всех возможных улучшений представляет наше общинное владение землею; неистощимый запас национального благосостояния и государственного процветания находится в нем. Одно только нужно, чтобы началось для нашего царства время невиданного на земле в обширных размерах, в таком стройном порядке общего благоденствия великой державы и всех детей ее: нужно только одно... да идет наша держава по пути экономических улучшений, и да свершит Александр II дело, начатое Александром I и Николаем I»169, — подводил черту Чернышевский.

Однако по мере приближения умеренно-либеральных реформ, характер его публикаций все больше склонялся в пользу революционных методов, хотя поначалу эта позиция была непоследовательной170. При этом полемический стиль публикаций Чернышевского носил иногда «желчный и глумливый характер», а особенно язвительные выходки были направлены против И.В.Вернадского171 — представителя «старой» (т.е. либеральной) школы экономистов.

Социалистические воззрения Чернышевского вызвали полемические отзывы со стороны славянофилов. Редактор «Русской беседы» А.И.Кошелев отмежевался от радикальных идей: «С подобострастным расположением к западным ассоциациям г. Чернышевский смотрит на нынешнюю нашу общину как на ступень к другой, где явится общинный труд со всеми принадлежностями; туда... мы следовать не расположены»172.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

71

С зимы 1859-1860 г. на первый план в работах Чернышевского выдвигаются условия для осуществления идеи социализма— крестьянская революция, народовластие. В октябре 1859 г. он писал: «Кто берется за дело, тот должен знать, к чему поведет оно, и если не хочет он неизбежных его принадлежностей, он не должен хотеть и самого дела. Политические перевороты никогда не совершались без фактов самоуправства, нарушавшего формы той юридической справедливости, какая соблюдается в спокойные времена. Перевороты волнуют народное чувство, взволнованное чувство забывает о формах... надобно взвесить добро и зло, и вам кажется, что в сущности дел хорошо, не смущайтесь тем, что есть в нем стороны дурные..., будьте тверды, не будьте флюгером...» т.

Тема «реформа и революция» возникает в комментарии Чернышевского к многотомному труду Ф.К.Шлоссера174. Путь грядущего экономического переустройства он видит в необходимости замены принципа «соперничества» принципом «ассоциации», и в добровольном отказе от борьбы за прибыль175. «Значительные реформы могут быть проведены только настоятельным требованием публики, только (ее) серьезный гнев может победить сопротивление враждебных существующему благу интересов». Роль «публики» отводится трудящимся массам, заинтересованным в кардинальных общественных преобразованиях, в «сознательной теории трудящихся».

«Политическая экономия, — считал Чернышевский, — достаточно разъясняет ту истину, что реформы могут быть производимы только теми классами, для которых они выгодны». Он ставил вопрос: какой путь преобразования выгоден трудящимся? И отвечал: «Мирный спокойный путь развития ассоциации через общинное землепользование или революция»176. Свою задачу он усматривал в том, чтобы дать «надлежащее направление к порыву», к разработке теории и возбуждения общественных масс177. Крестьянская революция, подготовленная организацией революционеров при содействии интеллигенции, рассматривалась им как путь к народовластию178. Чернышевский ищет доказательств классовой теории. В «Очерках» он противопоставил буржуазной «смитовс-кой школе», политическую экономию социализма, именуемую им «экономической теорией трудящихся». Чернышевский силился «переделать» Милля в Прудона, применяя «путь научного исследования» для обоснования своей теории, проповедуя теорию социализма, «доведенную до крайних результатов, т. е. до коммунизма» (В.Костомаров).